Thursday, December 20, 2012

В Петербурге вампиры приглашают на танец



Все никак не могу собраться написать о Бале вампиров в питерском Театре музкомедии, так как на момент премьеры еще не завела блога, а потом было как-то не до того. В ноябре побывала в российской версии вампирского замка в третий раз, и надо сказать, впечатления были в целом те же самые, что и от премьеры. Не скажу, что пришла в бурный восторг - я уже видела этот мюзикл дважды в Вене (просила ведь Сэрича приехать в Питер, обещался, а сам так и не приехал!) и в Будапеште. Однако, если судить объективно - спектакль удался на хорошем уровне, с первым блином справились более чем успешно. 

Огромным удовольствием было просто сидеть во втором ряду и любоваться великолепным Кентауровскими декорациями и костюмами, готишными проекциями и эффектными танцами. Хореография и пение были более чем на уровне (а это за границей не пошьешь) и как мне кажется, за год здесь наблюдался явный прогресс. 

Что было нового и впечатляющего при третьем просмотре, это, несомненно, пение Ожогина, примирившее меня в конце концов с его Кролоком. Ожогин достаточно силен в этой роли, хотя, на мой взгляд, его Кролоку не достает глубины, но это может быть и режиссерской трактовкой образа, а может быть, воспринимать героя как должно элементарно мешает кошмарно переведенный текст. Но сила голоса потрясающая, особенно его мощное, вибрирующее «догнаааааать», или что он там кричит в конце, долго звучащее в круговерти меняющихся декораций. 

Безусловно хороши Сара – Газаева и Альфред – Новицкий. Очень порадовал меня и выбор Белого вампира - «танцевального» Альфреда из видений, он был действительно похож на «себя настоящего», а такое бывает нечасто. На Западе в составах постоянно происходят передвижки, зачастую внезапные, и визуальную схожесть персонажей, которые должны быть похожи, можно считать большой удачей.

По-прежнему великолепен Герберт-Гордеев, на премьере ставший звездой спектакля. Ничего нового в его роли через год я не увидела, но смотреть на это – сплошное удовольствие.

Не изменились мои впечатления от Шагала, который и в прошлом году не особо радовал. Голос - сильный, красивый, звонкий и молодой, зачем Шагалу это? Он и звучал и выглядел слишком молодо, и драматически обыграть нужный образ у него совершенно не получилось. Он просто изображал что положено с соответствующим выражением, тут не было никакого вхождения в образ, понимания, что этот персонаж собой представляет. Может, недостаток опыта. Кстати, никогда не слышала, чтобы Шагалу аплодировали так хило.

По-прежнему не радует профессор. Не уверена, что все три раза видела одного и того же актера (кажется, все-таки разных), но мою любимую высокую ноту в Wahrheit он не тянет и даже не пытается тянуть. Пропадает весь эффект. Не говоря уже о падающем полене, которое в результате падает непонятно к чему и несмешно.

Но самое (а может быть, на самом деле, и единственное) откровенно слабое место этой постановки – перевод текстов, местами искажающий смысл оригинала, местами неспособный донести мысль, а местами просто глупый. 
Особенно, конечно, пострадала моя любимая Unstillbare Gier. Может быть, переводчица сама ферштейт дойч, но слабо, может, ей кто-то дал грубый подстрочник, и она не знала, о чем, собственно писать... Но, по мне, уж лучше придумать свой собственный рассказ, точно передав смысл, нежели лепить невнятный подбор примерно тех же слов. Например, можно было не выкидывать походя конкретные даты, а просто вдуматься, о чем скорбит паж Наполеона в 1813 году... Против «дочки католического пастора», о которой много было разговоров, я как раз ничего не имею, противоречие там так или иначе заложено в текст, но вот про первый секс (а никакого другого толкования в голову не приходит) герра Кролока – это было настоящее откровение.  :)

Веселит текст с самого начала. Альфред рассуждает в заснеженных горах примерно так: «Где же профессор? Наверно, он, как обычно, присел… (пауза)... чтобы записать свои наблюдения». Во время этой паузы можно красочно представить себе, куда и зачем присел профессор. И задуматься, а что он ел на последнем привале. Ну вот нельзя допускать таких вещей!

Не упустили и возможности сделать классическую глупость: "Как смешно быть мертвым" Смешно - прямо обхохочешься. Странно, там, странно, и никак иначе.

Еще один косяк-не косяк российского текста. Профессор угрожает Кролоку, мол, я тебя заспиртую, и будет тебе место только в «фильмах ужасов». Продвинутый, однако, профессор – в XIX веке знает про фильмы ужасов. В оригинале были романы – понятная отсылка к классике того времени, Стокеру, Лё Фаню, Полидори и т. д. Или считается, что современная публика не знает, что, кроме фильмов, еще и книжки есть?

Но, в общем и целом, здешний Бал вампиров остается более чем удачной первой попыткой поставить современный европейский мюзикл. Долгих ему лет и продления ангажемента на питерской сцене. Премьера произвела приятное впечатление, и через год мюзикл по-прежнему представляет собой качественное развлечение на вечер и большое удовольствие ценителям готики.





И при новом посещении спектакля вспоминаются дивные моменты с премьеры, особенно, появление на сцене во время поклонов Михаэля Кунце – преклоняюсь перед этим человеком…




Передаю привет Кевину Тарту в фойе от общей знакомой :)


Wednesday, December 12, 2012

Юбер Готье и его трактаты

Самый первый в Европе трактат о строительстве мостов был опубликован в 1716 году в Париже. Его автором был Юбер (или Анри, по другим источникам) Готье (Hubert (Henri) Gautier, 1660 – 1737), французский архитектор и инженер мостов и дорог.

(смотрите, на мосту происходит дуэль, а из-за этого - пробка!)


Готье родился в старинном городе Ним в Лангедоке, на юге Франции. Изучал медицину, получил степень доктора, но впоследствии увлекся точными науками и сделал карьеру именно на этом поприще. В качестве королевского инженера он исполнял заказы Военно-морского флота и занимался строительством общественных зданий в родной провинции Лангедок. Написанный им «Трактат о строительстве дорог», первая работа нового времени на эту тему, вышел в свет в Тулузе в 1693 году.

  
В 1713 году он был назначен одним из первых генеральных инспекторов мостов и дорог и поселился в Париже. Опубликованный им в 1716 году «Трактат о мостах» пережил множество переизданий в течение XVIII века, был переведен на немецкий язык и оставался единственной работой на эту тему до начала XIX века. 



Недавно мне довелось подержать в руках  первое издание его знаменитого трактата, вклад которого в развитие инженерного дела трудно переоценить. Скромный томик карманного формата в одну восьмую листа, переплетенный в желтовато-белесую телячью кожу, сохранившую замечательную гладкость и прочность, содержит три работы Готье: «Трактат о мостах», «Трактат о строительстве дорог» и опубликованное годом позже «Рассуждение о толщине устоев моста, о ширине опор…». Все три книги опубликованы Андре Кэйо, соответственно, в 1716 и 1717 годах, с апробацией и королевской привилегией, являвшейся в те времена своеобразным копирайтом.




О содержательности трактата о мостах можно судить по его полному заглавию, приведенному на титульном листе (в те времена титульный лист сообщал исчерпывающую информацию о книге, игравшую роль аннотации, а нередко – и содержания): «Трактат о мостах, где говорится о мостах римских и современных; об их видах; о мостах как из камня, так и из дерева, и об их расположении на месте. 
О проектах мостов, о материалах, из которых их строят, об их фундаментах, об их подмостках, арках, машинах, перемычках для их сооружения.
О разнообразии видов мостов, будь то постоянные мосты; подвижные, плавучие, перекидные, разводные, раздвижные, подъемные мосты со стрелой или коромыслом и т. д.
С объяснением всех терминов искусств, применяемых в строительстве мостов и рисунками, на которых показаны их различные части.
И эдикты, декларации, решения и указы, выпущенные по поводу мостов и дорог, улиц, водоемов, рек. Правовые установления по этому поводу. Об их содержании в порядке. О гарантиях. О дорожных пошлинах и предписаниях по проезду транспорта».


Как можно видеть, автор, сетующий в предисловии на то, что мостам в работах по архитектуре уделяется ничтожно мало места, и априори предполагается, что профессиональный архитектор знает на эту тему все, хотя тема мостов исключительно обширна и требует отдельного рассмотрения, дает в своей работе исчерпывающую на тот момент информацию, включая правовой аспект. 

Работу дополняют гравюры, сделанные Н. Гераром, на вклеенных, сложенных в несколько раз листах, с изображениями разных типов мостов, рисунками их конструкции, чертежами. Рисунки, как было принято в то время, оживляют человеческие фигурки.

Так же обстоятельно подготовлены и другие два трактата.

Когда мой отец - преподаватель, специалист именно по строительству мостов - с интересом пролистал эту книгу, он заметил, что в те времена еще не знали формул, не умели рассчитывать необходимые размеры,  а потому все делали с большим запасом, на все случаи жизни. "Сейчас же, когда есть возможность точного расчета, запаса не делают, и время от времени конструкции рушатся, - заключил он. - А то, что строилось в ту эпоху, так и стоит". А я всегда говорила, что если бы в XVII веке производили компьютерные винчестеры, они бы крутились до сих пор! :)