Stehe auf, reite
heim
Hoch zu Roß,
durch dein Land,
Durch den Morgen
mit wehenden Zügeln,
Bau ein Schloß
wie ein Traum,
Bau mit mächtiger
Hand
Und sein Name
solle Zukunft sein…
Встань, садись на коня
И скачи по своей земле
Сквозь утро, отпустив поводья.
Возведи замок, подобный мечте,
Возведи могучей рукой,
И имя ему – Будущее.
Повторяюсь, но не могу начать рассказ иначе, ибо –
свершилось! – мне удалось посетить мюзикл, о котором я мечтала десять лет, а
именно, Людвиг цвай в Фестшпильхаусе Фюссен в городе Фюссен в баварской регионе
Алльгой – волшебном королевстве романтических замков безумного и прекрасного
короля Баварии Людвига II Виттельсбаха.
Всю историю я рассказывала раньше, когда в 2012 году в
первый раз посетила этот чудесный город и потрясающий театр, но процитирую
часть того сообщения сюда, чтобы читателю далеко не ходить.
(сообщение о квартете императриц и королей мюзикла лежит
здесь: здесь)
Итак, в альпийской долине в Баварии у самой австрийской
границы стоит старинный городок Фюссен. Город этот примечателен в первую
очередь тем, что всего в часе ходу от него находится знаменитый на весь мир
сказочный замок Нойшванштайн, творение короля-романтика
Людвига II Виттельсбаха, поклонника Вагнера и Короля-Солнце, ценителя
древне-германских легенд, способного инженера и просто очень красивого
человека. В восемнадцать лет он взошел на престол после неожиданной смерти
отца, никак не подготовившего наследника к королевской доле. Стать блестящим
монархом в духе Людовика XIV он не сумел, продув пару войн и рассорившись
с собственным правительством, увлекся созданием собственного фантазийного мира,
основанного на остроумных технических новинках, а в сорок лет был объявлен
параноиком, отстранен от престола (причем поначалу — в пользу младшего брата,
уже давно и безнадежно заключенного в сумасшедшем доме) и вскоре убит. А между
прочим, железнодорожный вокзал Мюнхена был первым электрифицированным вокзалом
в Германии, да и некоторые изобретения самого Людвига используются по сей день —
например, искусственная волна в бассейнах… Так или иначе, Людвиг оставил по
себе светлую память в народе Баварии, и связанные с его именем места доныне
служат алтарями романтики и искусства, куда стремятся паломники со всего мира —
принося, кстати, немалые барыши его стране. Я бы сказала, даже слишком активно
стремятся – таких скоплений туристов я еще не видела нигде, так что от
романтики, собственно, мало что осталось…
В конце ушедшего тысячелетия на северной окраине Фюссена, на
берегу обширного озера Форггензее был построен Фестшпильхаус Фюссен — огромный
театр, возведенный специально для мюзикла о Людвиге с истинно королевским
размахом и с использованием некоторых идей самого короля, предназначенных для
так и не построенной Оперы в Мюнхене. В 2000 году на самой большой в Германии
вращающейся сцене состоялась премьера мюзикла «Ludwig II — Sehsucht nach dem Paradies»
(Тоска по Раю). Собственно, это была, скорее, опера, довольно тяжеловесная,
перегруженная национальными мотивами, зато в ней нашлось место и поездке на
санях с живыми лошадьми, и полету на воздушном шаре чуть ли не в натуральную
величину, и бутафорскому дракону из «Нибелунгов», и натуральному озеру, да еще
с настоящими фонтанами. Людвиг, любивший кататься на лодочке в пещере с
искусственным водопадом под многоцветную светомузыку, несомненно, был бы
доволен…
В 2005 году на смену первому пришел второй мюзикл с
незатейливым названием «Ludwig2», спектакль с элементами
политического детектива, более компактный, стильный, с изящными декорациями и
интересными режиссерскими решениями. Во втором «Людвиге» нашел путь на
мюзикловую сцену Ян Амманн, первый исполнитель заглавной роли, а теперь уже
состоявшаяся звезда – благодаря роли фон Кролока в Оберхаузене и Штутгарте.
Поскольку мюзикл малоизвестен
за пределами Баварии, привожу синопсис оригинальной версии, которую знаю лучше.
Как известно, вечером 13 июня
1886 года заточенный в замке Берг Людвиг из'явил желание совершить прогулку, в
которой его сопровождал психиатр доктор Бернхард Гудден – человек, подписавший
сфабрикованное заключение о психической болезни короля. Потом в озере Штарнберг
были обнаружены два тела…
В оригинальной версии мюзикл
был представлен как беседа между королем и психиатром во время этой роковой
прогулки. Людвиг горько-ироничен, доктор Гудден честно пытается делать свою
работу — разобраться в сложной натуре короля и найти истоки проблемы или же
оправдания себе самому. В виде отдельных музыкально-тематических блоков
раскрывается история Людвига.
Людвиг и Гудден следуют по
берегу озера (Geliebte Berge/Возлюбленные
горы). Собеседники обращаются к детству Людвига, в виде детской считалки он
вкратце рассказывает о своей семье — брате и кузинах (Maikäfer flieg/Лети, майский жук).
Краткая и довольно глупая
сцена, в которой Людвигу пытаются дать классическое образование, он же всячески
сопротивляется – ему милее общество няни, Зюбиллы Майльхаус, которая знакомит
его с миром рыцарских легенд (Wie hieß es bei den Römern?/Как говорили у римлян?). Далее следует странноватый семейный
обед, которым нам показывает полную несостоятельность королевской четы как
родителей: (Schon wieder gibt’s Familienkrach daheim im Hause Wittelsbach/И снова семейный крах в
доме Виттельсбахов). Зюбилла утешает мальчика нежной колыбельной с напутствием
строить лебединые замки «из любви, воздуха и камня» (Mein Ritter, schlaf und träume/Мой рыцарь,
спи и грезь).
Пока по сторонам расплываются
образы Лоэнгрина на стенах Хоэншвангау — детство Людвига, мальчик возносится на
тросе на колосники, по пути встречаясь с юношей-Людвигом, и наступает
тожественный миг коронации. Пока Людвиг знакомит подданных со своей проникнутой
романтикой политической программой, члены правительства с тревогой обсуждают
перспективы королевства (Krönungschor/Коронационный хор).
На балу Людвиг встречается с
кузиной Зиси — австрийской императрицей, к которой сильно неравнодушен, однако
ее мать Людовика всеми силами старается сосватать за него другую свою дочь,
Зофи. Дело идет к свадьбе, однако помолвка разрывается. Людовика не может
понять поведения молодых людей, не желающих создавать крепкую династическую
семью (О Gott O Gott, die Jugend heut/Боже, Боже, эта нынешняя молодежь).
Интермедия. Доктор Гудден пытается
оправдаться (Die Welt, mein König, ist kein Märchen/Мир, мой король, не сказка).
Элизабет переживает на
Розенинзеле, острове Роз, где у нее назначено свидание с Людвигом, о том, как
убегает время и с ним — любовь (Rosenkavaliere/Рыцари-Розы). Людвиг застает ее
за этими печальными раздумьями и напоминает о тех чувствах, что существуют меж
ними двоими (In
Palästen geboren/Рождены во дворцах). Однако на все пустые
уговоры Людвига романтически бежать с ним Зиси отвечает решительным отказом и
напоминает ему о королевском долге. В любви Людвиг терпит поражение (Das Auge
nass/Слезы в глазах). Людвигу является странное видение в форме ангела женского
пола, который напоминает ему о его обещаниях в коронационной речи и советует
обратиться к искусству (Mein Engel/Мой
ангел).
Второй акт.
Дядя Людвига Люитпольд,
председатель совета министров Лютц и другие члены правительства обсуждают
различные поступки Людвига и выражают недовольство.
Уже не столь юный Людвиг пишет
письмо Вагнеру. Текст письма на проекции сменяется гигантской декорацией в виде
головы композитора. Вагнер, сыгравший важную роль в жизни Людвига (хотя
правильнее было бы сказать наоборот) на удивление мало присутствует в этой
пьесе, зато внушительно, мрачная монументальная голова производит сильное
впечатление. Является Лютц и требует от Людвига подписания указа об участии в
франко-прусской войне, во исполнение обязательств перед Бисмарком. Людвиг всячески
старается отвертеться, но вынужден подписать (Es ist bei Hof nicht Mode, zu lernen aus dem Tode/Не в моде при дворе учиться
у смерти)
Мрачные сцены войны, на
которой едва не погибает брат Людвига Отто (Soldatenchor/Хор солдат)
Война не только принесла
политическое поражение Баварии, Людвигу она нанесла личный удар: от пережитых
ужасов Отто сошел с ума. Людвиг навещает его в клинике доктора Гуддена (Die
Nacht marschiert/Ночь марширует). Людвиг приходит в ужас, узнав, какими
жесткими методами действует Гудден. Он пытается успокоить брата (So kalt mein Herz, kalt die Hände/Холодно мое
сердце, холодны руки).
Людвиг остается один, он снова
потерпел поражение — как правитель и как брат. Ему снова является Ангел и
настойчиво напоминает о его изначальных планах. Людвиг решает оставить мертвых
в покое и заняться строительством светлого будущего — буквально, в виде замка. Людвиг
разражается своим главным соло (Kalte Sterne/Холодные звезды). На мой взгляд,
безумно красивая и мощная песня.
Между тем, заговорщики
планируют устранение короля (Es muss etwas gescheh’n!/Что-то должно произойти!) Доктор
Гудден не находит оснований для диагноза, но на него давят, и после невероятно
долгой паузы он подписывает уже готовое заключение, после чего остается один и
рассуждает о своем поступке (Soll das der König sein?/Должен ли он быть королем?)
Людвиг в Линдерхофе
способствует прогрессу и продвигает инженерию, ему демонстрируют искусственную
радугу (которой не хватало только, собственно, дуги) и телефон (Сделать бы так, чтобы его можно было носить
с собой! Я издавал бы указы, не сходя с седла!) (König Technik/Король техник). Едва зрителям подняли настроение
единственным юмористическим номером, как является Элизабет и все портит
сообщением о смерти Вагнера. (Ach,
so kurz das Leben/Ах, как коротка жизнь)
Интермедия. Заговорщики
обсуждают новейшую игольчатую винтовку немецкого производства, прозрачно
намекая, что она может обеспечить решение всех проблем.
Тем временем активно идет
строительство Нойшванштайна. Рабочие, принимающие участие в нелегком проекте,
полны энтузиазма (Arbeiterchor/Хор
рабочих).
На стройплощадке Людвиг
внезапно признается в самых дружеских чувствах своему верному ад'ютанту графу
Дюркхайму, мол любовь проходит, а дружба остается и подари мне небо над своей головой (Freundschaft/Дружба). В
оригинальном либретто присутствовали некоторые легкие намеки на нетрадиционную
ориентацию Людвига, но до сцены они не дошли, остался лишь этот роскошный дуэт
двух баритонов, который каждый может понимать, как ему нравится, хотя слова там
явно слишком пафосны для чисто дружеских отношений.
Идиллию нарушает прибытие
доктора Гуддена и всей компании заговорщиков. Людвига арестовывают, Дюркхайм
пытается защитить его с саблей в руках, но Людвиг останавливает его с
кротостью, достойной Христа.
На сцену выходит таинственный
персонаж Шаттенманн, Человек-Тень, и поигрывая разрекламированной винтовкой,
лирично рассуждает о своей задаче: Не
найдется друга, который защитил бы короля от хода рока, Пуля летит сквозь ночь,
никто ее не остановит (Schwarze Schatten/Черные тени).
Людвиг и доктор Гудден
приходят к некому взаимопониманию, Людвиг внезапно обращается к зрителям с не
слишком продуманной прощальной речью, оба уходят со сцены, и звучат два
выстрела.
На берегу озера все остальные
поют финальный номер на мелодию главного соло. (Finale)
Особенно любопытно в этом
мюзикле отступление от традиционной версии смерти короля (принято считать, что
Людвиг утопился в озере, либо утонул в попытке переплыть его и бежать из плена,
а перед этим придушил доктора, пытавшегося ему помешать) в пользу предположения
о политическом убийстве, которое в свете всех обстоятельств выглядит куда более
убедительным. Программка спектакля представляла собой книжечку в твердой
обложке, в которой, помимо сведений о спектакле, постановке и театре,
излагаются основания для этой версии событий.
Мюзикл продержался на сцене всего пару лет, а театр с тех
пор уже неоднократно об’являл себя банкротом — действо в людвиговом стиле по
традиции обходится в фантастические суммы. Позднее в городе Кемптен была осуществлена
новая постановка, оформленная куда более скромно. Но Людвиг, несомненно,
требует роскоши и всяческих эффектов. А еще — в Баварии его искренне любят,
если это чувство и не разделяет остальная Германия. Никто из моих немецких
знакомых и не бывал в Фюссене, а один профессор из Карлсруэ в ответ на мои
разговоры о Людвиге, растерянно заметил: Но
ведь это же… - он понизил голос, явно боясь обидеть меня, - кич! И он совершенно прав. Но это не
отменяет того, что Людвиг был исключительной и яркой личностью, как и того, что
я чувствую в себе очень много общего с ним, с его мечтами, его увлечениями и
разочарованиями. Просто не у всех есть средства воплощать свои мечты в жизнь. А
в Баварии его — любят! И в этом году удалось собрать посредством краудфандинга необходимую
сумму на новую постановку Людвига цвай — совмещение более зрелого кемптенского
сценария и родного театра со всеми его возможностями. Честно говоря, это первый
интересный для меня проект, который действительно удалось осуществить
краудфандингом. Патроном постановки выступил известный оперный тенор Рене
Колло. Эксклюзивный, очень короткий для такого мощного спектакля прогон — всего
29 представлений.
Я вообще-то собиралась в это лето на ассамблею фантастики, у
меня были отложены деньги, и в результате все отложенное ушло на билет на
премьеру. В первый ряд.
Увы, в последнее время курс рубля больше не позволяет
путешествовать по театрам Европы, теперь я только и стараюсь отслеживать новые
ангажементы Уве Крёгера. С одной стороны, я пропускаю то, что происходит в
больших театрах, но, по правде говоря, ничего из ряда вон выходящего там сейчас
и не происходит, зато благодаря мобильности Крёгера, я бываю в маленьких
интересных местечках, о существовании которых в ином случае и не подозревала
бы. В этот раз он подарил мне возможность еще раз посетить любимый мной Фюссен,
прокатиться на велосипеде по его гористым окрестностям, наблюдать восход луны
из темного замкового сада под средневековой стеной с бойницами, под отдаленные
звуки грохочущей в городке музыки, покататься на кораблике по сияющему
Форггензее, усеянному парусами яхт и лебедиными стайками… еще раз
соприкоснуться с историей короля, влюбленного в красоту.
Всех зрителей на премьере ждали красная дорожка и бокал
шампанского, в компании которого можно было с удовольствием прогуляться по
французскому садику на берегу, а после шоу — афтерпарти, с участием актеров. Алльгой
со своей стороны радовал редкой в тех краях и особенно — в это паршивое лето —
солнечной погодой.
Несмотря на весь свой энтузиазм — Людвиг и Уве в одном шоу
меня просто обязывали присутствовать — настроена я была довольно скептически. Всегда
трудно перестроиться на новую интерпретацию, к тому же заменили почти всех
актеров оригинального состава, и не было больше Яна с его высоким ростом,
правильной красотой и бархатным баритоном. Так что от самой пьесы я больше
ждала возможности полюбоваться на легендарные декорации и озеро на сцене.
Начало полностью оправдало мои ожидании. Концепцию последней
прогулки отменили, в новой версии мюзикл представляет собой просто пересказ
биографии Людвига, я сразу внутренне встопорщилась — ну кто бы сомневался, все
испортили — и первый же эпизод превзошел мои наихудшие опасения. В первой
версии король Максимилиан представал как этакий семейный деспот, в открытую сетующий,
что жена родила ему сыновей, и он не может сделать своим наследником
возлюбленного брата. Я всегда считала, что это перегиб, с другой стороны это
многое об’ясняло в реальной истории. Во новой версии домашним тираном показана
мать, тогда как отец скорее похож на то, как обычно показывают отца Элизабет
Австрийской, герцога Макса, добродушный баварский увалень в кожаных штанах и с круглым
брюшком. Далее следует семейная сцена в виде глуповатого фарса с запрыгиванием
королевы на стол. Мамаша Людвига могла быть не сахар, как известно, у него не
находилось с ней взаимопонимания, но в конце концов, эта сцена должна об’яснять,
как сложилась его личность, настолько нестандартная, именно то, что привело его
к трагическому концу, это слишком серьезный момент, чтобы сводить его к
комедии. Кроме того, не было росписей на стенах, изображавших эпизоды из Лоэнгрина, фигуры на которых оживали под
взглядом Людвига и отвлекали его внимание.
Зато потом, когда Людвиг уединился в волшебном лесу своих
грез, появилось знаменитое натуральное озеро, в котором плескалась
девушка-русалка.
В целом, первый акт был перегружен лирикой и довольно скучен,
однако с начала второго номера стали разнообразнее, и дело пошло живее. Очень
мощно и эмоционально Матиас Штокингер исполнил Холодные звезды, номер Король-техник
стал еще веселее, чем прежде. Очень правильным было то, что в этот номер
перенесли явление механического лебедя, катающегося вокруг настоящего фонтана в
центре озера. Прежде лебедь открывал весь мюзикл, видимо, воплощая собой дух
погибшего короля, но для этой роли он уж слишком откровенно искусствен и
недостаточно романтичен. А так он превратился в милую и дорогостоящую игрушку
вполне в духе Людвига, феерическое завершение комической сцены.
Чего мне было жаль, это великолепной аллегории войны из
первой версии, где на сцене выстраиваются солдаты со свернутыми одеялами
поперек спин, а на заднике возникают бесконечные холмы, усеянные лесом
могильных крестов, и пока еще живые люди вливаются в этот мрачный пейзаж, сами
напоминая кресты. Вместо этого, со сцены драматично начитывали тяжелый текст,
перегруженный натуралистичными подробностями – на мой взгляд, эффект был куда
слабее.
Странно выглядело окончание первого акта, в остальном вполне
удачное — когда глубокая сцена осветилась издали, в рассветном небе стали ясно
видны колосники, больше всего похожие на какую-то инопланетную станцию из
космического блокбастера.
И еще меня несколько расстроил дуэт Дружба. Дюркхайма — по моему мнению, совершенно напрасно — играл Удо
Кэйперс, в прошлом году засветившийся в главной роли новой постановки Леваи-кунцевского
Моцарта!. Это один из моих любимых
номеров мюзикла, мужской дуэт, написанный для двух баритонов Амманна и Гремма,
а исполняли его два тенора, и как они ни старались звучать пониже, получалось
неубедительно.
На этом, пожалуй, негативные впечатления заканчиваются, а
положительных было гораздо больше. Начать с нечастого в мюзикловом театре
явления — великолепной акустики, при которой звук не кажется слишком громким
даже поначалу, все слышно ясно и четко. И просто чудесно было ценителю
традиционного театра с мощными декорациями и сложной машинерией наконец-то
полюбоваться вживую огромной вращающейся сценой, озером, уходящим за кулисы,
гигантскими уродливыми скелетами-марионетками в милитаристском тотентанце, и,
разумеется, дорого стоили те пара секунд, которые составляют самый эффектный
эпизод спектакля — когда страдающий от несчастной любви король заворачивается в
алый шелковый занавес и внезапно резким движением сдергивает его наземь.
Занавес падает легко и мягко, на летящий миг напоминая то ли взметенный порывом
ветра сказочный плащ, то ли колеблющуюся стену огня за спиной короля. Зря
только Людвиг был одет в этой сцене в свой парадный мундир, цивильный костюм
смотрелся естественнее.
Использование новейших технических эффектов, игра освещения
и проекции лишь ненавязчиво украсили действо, не перегружая его компьютерной
графикой, что, на мой взгляд, любому спектаклю только на пользу.
Зато из мюзикла убрали невнятного ангела, с упорством,
достойным лучшего применения, толкавшего Людвига прочь от реальности, вместо
этой странной свисавшей с колосников девушки, в поворотные моменты жизни
Людвигу являлась его собственная юная ипостась, словно бы показывая, что Людвиг
до конца своей дней остался тем самым печальным мальчиком, грезившим о рыцарях
и святом Граале. Не зря и момент взросления, когда мальчика сменяет взрослый
мужчина, происходит в волшебном лесу Клингсора, в лодке на таинственном озере.
Линия доктора Гуддена естественным образом сократилась,
однако стала глубже, интереснее и логичнее. В первой версии мотивы доктора
остались непонятны, так как он видит, насколько несостоятельны аргументы
заговорщиков, и все-таки идет у них на поводу. В новой постановке Гуддена
банально шантажируют, зато не остается противоречия в том, что этот явно
положительный персонаж идет поперек своей совести. Содержание его двух соло
тоже изменилось, рассуждения о Людвиге
приняли более глубокий и более личный, в некоторой мере интимный характер. И
еще одна деталь — Крёгер всем своим персонажам, какой бы маленькой ни была
роль, придает некие особые черты, детали, которые их очень оживляют, делают
полнее, человечнее. Не знаю, его это была идея, или режиссера, но Гудден в этой
версии — астматик, он носит на шее ингалятор, и от эмоционального
перенапряжения теряет дыхание. Если я правильно все поняла, потому что подобных
ингаляторов в то время еще не существовало. :) Но хоть какая-то информация о персонаже, роль
которого умещается в две песни и три разговорных сцены.
В качестве таинственного Шаттенманна на сцену неожиданно
вышел Кевин Тарт. Видимо, эту роль, состоящую всего из одного соло, каждый раз
исполнял новый актер. Своей короткой бородкой и шляпой с небольшими полями (не
говоря об игольчатой винтовке новейшей конструкции) он напомнил мне Леона-Жана
Рено. На следующем спектакле Шаттенманном был молодой актер с бритой головой, в
котором было что-то от Юла Бриннера, и с волшебным хрустальным голосом, какой сделал
бы честь Призраку Оперы.
После выхода наемного убийцы нам показывают затянутое
туманом озеро, Людвиг вытаскивает доктора Гуддена посреди ночи на прогулку,
полуодетыми и босыми они бродят по берегу озера (сразу стало очевидно, что им
придется лезть в бассейн). Людвиг заходит по колено в воду, доктор вынужден
следовать за ним, он искренне опасается за жизнь короля, Людвиг напоминает, что
на таком мелководье утопиться было затруднительно, оба смеются, доктор уверяет,
что хотел бы все исправить, и тут — занавес и два выстрела. И все. Никаких
речей невнятного содержания, никаких дежурных фраз, как это было в первой
версии, только горечь предательства, смех и — тишина перед последним общим
номером на мотив главного соло Людвига с признаниями в любви и верности и
обещаниями сказку сделать былью…
Некоторый диссонанс внесли двое из заговорщиков, которые
сразу после выстрелов прошли перед занавесом, насмехаясь над наивным доктором,
не догадавшимся, что подписал смертный приговор и королю, и себе самому — чтобы
мы не думали, что в его силах было действительно что-то изменить, и убили его
за эти слова, а на самом деле, чтобы дать Штокингеру и Крёгеру время убраться
из бассейна.
Несмотря на несколько муторное начало, второй акт мне очень
понравился, как на крыльях я вылетела из зала, предвкушая праздник для всех
присутствующих со встречей с актерами, и тут же наткнулась на местную прессу, с
коей поделилась совершенно искренними восторгами, известив, что прилетела из
России ради этого мюзикла.
Неожиданно сложно оказалось только выбраться из театра, так
как все шесть фюссенских такси оказались заняты чем-то другим, но компания
добрых мюнхенцев завернула меня в куртку и проводила до отеля, а по пути мы
напали на одинокое такси и забились в него, несмотря на протесты шофера.
Хотелось бы верить, что несомненный успех шоу (хотя бы
местного значения) обеспечит новые прогоны, потому что это действо уникальное,
красивое и эффектное, каким был, собственно, и сам его герой, и независимо от
замученности туристами злополучных замков, на родине у него остается множество
почитателей, которые будут с удовольствием посещать этот сказочный мюзикл.
Unser König, er
lebt
Und er führt uns
die Hand,
Wir bewahren dem
König den Treue,
Bau´n ein Schloss
wie ein Traum
Und it neuem
Gewand
Und dein Märchen
wird mit uns wahr...
Наш король жив,
Он протягивает нам руку,
Мы храним королю верность,
Мы возведем замок, подобный мечте
В новом обличье,
И твоя сказка нашими усилиями воплотится в жизнь.
